Глава 9 (2)

[1] [2] [3]

Он разжал в кармане руку, сжимающую рукоятку пистолета и уронил ампулу с антидотом. Развернувшись, он бросился на Любимова, протянув согнутые пальцы к его горлу. На мгновение Любимов опешил, сбитый с толку неожиданным нападением, однако почти сразу пришел в себя и нырком ушел в сторону. Дмитрий врезался в изящный стул и полетел на пол вместе с обломками злосчастной мебели.

Любимов схватился за телефонный аппарат. Дмитрий покатился по ковру и оборвал шнур, затем проворно вскочил на ноги. На этот раз ему удалось схватить своего противника за талию. Любимов вскрикнул от страха, бешено лягаясь ногами и колотя Дмитрия по лицу. Дмитрий почувствовал во рту металлический привкус крови. Разбитая скула саднила, а крик жертвы оглушительно звенел в ушах.

Предатель визжал как поросенок, которого режут, но Дмитрий уже сжал его заплывшую жиром шею. Одним быстрым движением, приведшим его в совершенный, неописуемый восторг, он сломал шею изменника. Под пальцами хрустнул позвонок, и грузное тело обмякло в его руках.

На следующее утро, проведя в “Глобусе” еще одну ночь, на этот раз с несовершеннолетней проституткой, светленькой, веснушчатой и тонкой, финн Тимо Куусинен вылетел рейсом внутренних авиалиний Франкфурт – Берлин, а там пересел на самолет компании “Финэйр”, следующий рейсом №118 до Хельсинки с остановками в Праге и Москве.

Электрический пистолет и одежда канадца Стефана Наги вернулись в камеру хранения на франкфуртской железнодорожной станции, а ключ от ячейки, в презервативе из особо прочного латекса, покоился на дне смывного бачка в мужском туалете на вокзале Гауптбанхофф.

* * *

По дороге домой Дмитрия немного беспокоило, как отреагирует Октябрь, когда он доложит, что не застрелил Любимова, а ликвидировал его голыми руками. Однако Октябрь, казалось, вовсе не был расстроен тем, что Дмитрий отступил от буквы приказа.

Он принял Дмитрия в своем мрачном кабинете, заставил сесть в единственное кресло для посетителей, а сам принялся ходить вокруг него, слушая доклад. Вопросы, которые он изредка задавал, отнюдь не звучали враждебно, напротив, Дмитрию показалось, что внезапный приступ жестокости нисколько не удивил Октября.

– Что ты чувствовал, когда убивал его? – спросил Октябрь, в упор разглядывая Дмитрия.

Тот не произнес ни слова, только открыто заглянул в глаза учителя, и на изнуренном лице старого чекиста мелькнула слабая улыбка.

– Тебе понравилось, – заключил он. – Это славно. Это очень, очень хорошо.

Однако самый главный сюрприз ждал Дмитрия, когда Октябрь рассказал ему правду о его жертве.

Заговорщическим шепотом, странно поблескивая глазами, Октябрь сообщил Дмитрию, что Любимов никогда не был изменником. Его “измена” была поставлена и тщательно отрежиссирована Московским центром. Любимов оказался на Западе в качестве двойного агента, и сведения, поставляемые им ЦРУ, на три четверти состояли из умело подобранной дезинформации.

– Потом произошла заминка, – рассказывал Октябрь, без устали шагая вокруг Дмитрия; длинноногий и длиннорукий, он напоминал паука, плетущего свои смертоносные сети. – Американцы почуяли, что потянуло гнильцой, и кто-то в Лэнгли предположил, что Любимов – подсадная утка и что его предательство – “чекистский спектакль”.

– У них были какие-то доказательства? – перебил Дмитрий.

– Нет, но раз уж они начали сомневаться в его словах, то можно было быть уверенным – они будут проверять и перепроверять всю информацию, которую он им передавал. Между тем операция с Любимовым была одной из самых трудных и дорогостоящих. Несколько лет мы подготавливали почву, а теперь все наши усилия могли пойти псу под хвост.

Он помолчал.

– Чтобы спасти проект, нам во что бы то ни стало нужно было убедить Лэнгли в том, что Любимов действительно был предателем и что все его сообщения – истинная правда. Какое доказательство может быть более убедительным, чем убийство предателя агентами КГБ?

Дмитрий почувствовал в груди леденящий холод.

– Вы хотите сказать, – заговорил он, – что я убил одного из наших людей? Одного из своих товарищей-чекистов?

Октябрь остановился и посмотрел на него.

– Именно так. Зато теперь американцы поверят каждому его слову. – От его кривой улыбки кровь стыла в жилах. – Или тебе его жалко?

“Не его, – хотел сказать Дмитрий. – Не его, а себя и всех остальных, которые тоже могут оказаться втянутыми в твою игру, Октябрь”.

– Скажите, – медленно проговорил Дмитрий, – вы намеренно приказали убрать одного из наших лучших людей?

Октябрь кивнул.

– Откуда мне знать, – продолжал Дмитрий, – что завтра или через год вы не принесете меня в жертву в одной из своих шахматных партий?

Старик хихикнул, и на его лице появилась хитрая улыбка.

– В том-то и дело, сынок, что ты никогда не можешь быть в этом уверен.

Когда Дмитрий уже был у дверей, собираясь уходить, Октябрь сказал ему в спину:

– Ты, безусловно, понимаешь, что я пошутил?

– Безусловно, – отозвался Дмитрий.

Хриплый смех Октября, напоминающий кашель чахоточного больного, звучал у него в ушах даже после того, как он вышел из кабинета и закрыл за собой дверь.

* * *

В последующие годы Дмитрий убил еще четырех человек: двоих в Мюнхене, одного в Нью-Йорке и одного в Мадриде. Трое из них были известными диссидентами, один – американским агентом, который уже готов был проникнуть в СССР под видом испанского коммуниста, героя гражданской войны.

Дмитрий быстро познакомился с западным образом жизни и легко привык к нему. Никто из богатых бездельников, кочующих по миру в погоне за удовольствиями, не путешествовал по Европе и Северной Америке столько, сколько пришлось Дмитрию Морозову Он, однако, вел скромный, почти аскетический образ жизни. Европа предлагала столько удовольствий и соблазнов, что у любого русского, особенно у такого, как он, отягощенного памятью о голодном и холодном детдомовском детстве, могла запросто закружиться голова. Именно поэтому Дмитрий не мог себе позволить ни малейшего отклонения от своих строгих правил. Он ежедневно рисковал жизнью и прекрасно понимал, к чему может привести самая ничтожная его ошибка. Ему было известно, что начинается все с повторного посещения одного и того же ресторана с хорошей кухней, одного и того же ночного клуба или отеля-люкс, а заканчивается тем, что его тело изрешеченное пулями, найдут однажды утром в придорожной грязи. Любое нарушение правил работы могло привести его к гибели.

Особенно отчетливо Дмитрий понял это после печального опыта в Лиссабоне в 1972 году. В столицу Португалии его послали, чтобы ликвидировать лидера латышских эмигрантов, который предпринимал попытки создать правительство в изгнании. Однако когда Дмитрий прокрался в его номер, то столкнулся с телохранителем своей жертвы, о котором не знал. Ему едва удалось спастись, и он отделался только пулей в плече. По возвращении Дмитрия в Москву Октябрь предупредил его, что ему никогда больше нельзя появляться в Лиссабоне. Что касается незапланированной встречи с телохранителем, Октябрь объяснил ее несчастливым стечением обстоятельств.

Однако Дмитрий лучше знал, в чем тут дело. Если бы он более тщательно изучил привычки своей жертвы, а не наслаждался омарами с пивом в “Каскэ” в ночь своего прибытия, то не носил бы теперь в десяти сантиметрах от сердца расплющенную пулю калибра 7,65.

Остальные его операции были успешными. Он никогда не пользовался оружием и никогда не жалел свои жертвы, как никто и никогда не жалел его самого. Только самая последняя его жертва – хрупкая, как статуэтка, эстонка – на мгновение возбудила его желание, и он прижимал ее тело к себе на секунду дольше, чем обычно, прежде чем сломать ей шею.

Дмитрий также принимал участие в похищении Эрнста Мюллера, заместителя директора секретной службы Западной Германии, и переправлял его в ГДР. Мюллер оказался для Штази настоящим кладом. Прежде чем его ликвидировали, он сообщил бесценную информацию о совместных операциях Пуллаха и Лэнгли в странах Варшавского Договора.

За успехи в работе, увенчавшиеся успешным похищением Мюллера, Октябрь перевел Дмитрия на должность руководителя оперативной работой в Западной Европе. В этой должности Дмитрий и появился в Париже, работая под “крышей” высшего должностного лица Торгпредства.
[1] [2] [3]



Добавить комментарий

  • Обязательные поля обозначены *.

If you have trouble reading the code, click on the code itself to generate a new random code.