Глава восемнадцатая. В когтях поражения

– Погодите. Я еще не кончил. Я хочу, чтобы вы подтвердили мои догадки.

– Да? Хотите, чтобы я до конца сыграл роль в импровизированной вами драме? Как же вы заставите меня это сделать? Собираетесь выбить из меня признание силой? А я скажу вам, Фаррил, что вы молоды, только поэтому я терпеливо выслушиваю все ваши глупости. Да еще из уважения к вашему имени и рангу. Но должен признаться, что до сих пор вы мне больше мешали, чем помогали.

– Вот именно.

– Если вы имеете в виду полет на Родию, то я уже все объяснил и повторять не намерен.

Байрон встал.

– Ваши объяснения неточны. В них пробел, который был очевиден с самого начала.

– В самом деле?

– Да, в самом деле! Вставайте и слушайте, или я заставлю вас сделать это!

Глаза Автарха сузились, когда он встал.

– Не советую вам применять насилие, юноша.

Голос Байрона зазвучал громче, расстегнутый костюм раздувался на ветру как парус.

– Вы утверждаете, что послали меня на Родию только для того, чтобы вовлечь Правителя в заговор против тиранитов.

– Это правда.

– Это ложь! Ваша главная цель была убить меня. Вы с самого начала известили обо мне капитана родийского корабля. У вас не было оснований считать, что я доберусь до Хинрика живым.

– Если бы я хотел убить вас, Фаррил, я подложил бы в вашу комнату настоящую радиационную бомбу.

– Вам гораздо выгоднее было заставить тиранитов убить меня.

– Я мог бы убить вас и в космосе, когда впервые появился на «Беспощадном».

– Могли. Вы пришли с бластером и уже направили его на меня. Вы знали, что я на борту, но не сказали об этом вашим людям. Однако, когда Риззет вызвал корабль и увидел на экране меня, убийство стало невозможным. И тут вы допустили небольшую ошибку. Мне вы сказали, что вашим людям известно о моем присутствии на корабле, но позже Риззет проговорился, что вы об этом никому не сообщили. В следующий раз получше инструктируйте своих людей, чтобы они не запутались в вашем вранье, Джонти!

Лицо Джонти, белое от холода, казалось, побледнело еще сильнее.

– Вот сейчас я определенно мог бы убить вас за оскорбление, Фаррил! Но если следовать вашей логике, почему же я не нажал на курок до того, как Риззет увидел вас на экране? Что могло меня удержать?

– Политика, Джонти, На борту оказалась Артемизия из семьи Хинриадов, и в тот момент она была важнее меня. Должен признать, вы быстро умеете перестраиваться. Убить меня в ее присутствии означало бы разрушить большую игру.

– Значит, я сразу воспылал к ней любовью?

– Любовь? Почему бы и нет, если девушка из семьи Хинриадов. Вы же никогда не теряете времени зря. Сначала вы пытаетесь переместить ее на свой корабль, а когда это не удается, говорите мне, что Хинрик выдал моего отца. – Он помолчал немного, потом продолжил: – К сожалению, я потерял ее и расчистил вам дорогу. Теперь она на вашей стороне, и вы можете продолжить осуществление своих планов. Убив меня, вы не потеряете права на наследование Хинриадам.

– Фаррил, здесь холодно и становится все холодней, – вздохнул Джонти. – Солнце заходит. Вы утомили меня своей непроходимой тупостью. Прежде чем мы покончим со всей этой кучей нелепых домыслов, может быть, вы объясните мне, почему я так заинтересован в вашей смерти? Если, конечно, ваша явная паранойя вообще нуждается в какой-либо причине.

Вы хотите убить меня по той же самой причине, по которой убили моего отца.

– Что ?!

– Думаете, я хоть на мгновение поверил, что Хинрик – предатель? Возможно, он стал бы им, если бы у него не было такой прочной репутации слабоумного. Только круглый дурак мог довериться Хинрику, а мой отец не был дураком. Даже если бы он ничего не знал о Правителе, ему хватило бы пяти минут, чтобы понять, что перед ним всего лишь беспомощная марионетка. Неужели отец мог выболтать Хинрику что-то такое, на основании чего его обвинили в измене? Нет, Джонти, человек, предавший моего отца, должен был пользоваться абсолютным его доверием.

Джонти шагнул назад и споткнулся о ящик. Едва, удержавшись на ногах, он сказал:

– Я выслушал ваши грязные измышления. Единственное мое объяснение этому – вы преступно безумны.

Байрон дрожал, но не от холода.

– Мой отец был популярен у ваших людей, Джонти, слишком популярен. Автарх же не мог допустить соперничества, влекущего за собой разброд. Вы позаботились, чтобы он не стал вашим соперником. А потом вы захотели избавиться и от меня, чтобы я не мог занять место отца или отомстить за него. – Байрон перешел на крик: – Разве это неправда?

– Нет. – Джонти склонился к ящику. – Я могу это доказать. Вот радиоаппаратура. Осмотрите ее повнимательнее. Смотрите, смотрите!

Он бросал приборы к ногам Байрона. Тот недоумевающе уставился на них:

– Ну и что же они доказывают?

Джонти выпрямился.

– Ничего. А теперь посмотрите на это.

В руке он сжимал бластер. Костяшки пальцев побелели от напряжения, голос потерял обычную невозмутимость.

– Я устал от вас, Фаррил. Но больше уставать не намерен.

Байрон проговорил без всякого выражения:

– Вы спрятали бластер в ящик с радиоаппаратурой?

– А вы думали, я столкну вас с утеса, будто Я грузчик или шахтер? Я Автарх Лингейна, – лицо его дернулось, и левой рукой он резко рассек перед собой воздух, – и я устал от глупого идеализма ранчеров Вайдемоса. – И добавил, почти уже шепотом, сделав шаг вперед: – Идите обрыву.

Байрон, не сводя глаз с бластера, отступил.

– Значит, это вы убили моего отца.

– Я убил вашего отца! – выкрикнул Автарх. – Я говорю вам это, чтобы вы в последнее мгновение своей жизни знали: человек, который позаботился о том, чтобы вашего отца развеяли в прах в дезинтеграционной камере, теперь сделает все, чтобы вы последовали за ним. А потом этот человек заберет себе вашу девушку и все ее приданое. Подумайте об этом! Даю вам лишнюю минуту на размышления, но стойте спокойно, не то я разнесу вам череп раньше времени, и пусть мои люди задают мне какие угодно вопросы!

С его лица как будто сдернули маску: теперь оно пылало страстью и злобой.

– Значит, я прав. Вы пытались убить меня и раньше?

– Пытался. Все ваши догадки верны. Но вам это уже не поможет. Назад!

– Нет, – сказал Байрон. – Если хотите стрелять, стреляйте.

– Вы думаете, я не решусь?

– Стреляйте.

– И выстрелю.

С расстояния четырех футов Автарх тщательно прицелился в голову Байрона и замкнул контакт своего бластера.
[1] [2]