Глава 1
[1] [2]Глава 1
Гэри Селдон стоял в лифте и размышлял.
Створки двери скользнули в стороны. Какая-то женщина спросила, идет лифт наверх или вниз. Погруженный в раздумья, он рассеянно ответил: «Да». Ее удивленный взгляд подсказал ему, что ответ оказался не правильным. Лишь когда двери закрылись перед ее озадаченным лицом, он сообразил, что ключевое слово было не «идет», а «куда».
Сам он привык к четким категориям, а мир продолжал жить приблизительными определениями.
Гэри прошел в кабинет, все еще не отдавая себе отчета, что происходит вокруг. Не успел он опуститься в кресло, как перед ним возникло трехмерное изображение Клеона. Император не собирался ждать, пока программа оповестит Гэри о его звонке.
— Я чрезвычайно рад, что ты вернулся из отпуска! — выпалил Клеон.
— Польщен, сир. «Что ему надо?»
Гэри решил не рассказывать Императору, что им пришлось пережить. Дэниел настаивал на строгой секретности. Только этим утром, после утомительного и путаного возвращения с орбиты, он позволил расползтись слухам о его прибытии. Он не торопился извещать кого бы то ни было, даже имперские службы.
— Боюсь, ты прибыл в трудное время. — Клеон сдвинул брови. — Ламерк отправился на Верховный Совет, заседающий по поводу назначения премьер-министра.
— Сколько голосов он может набрать?
— Достаточно, чтобы я не смог проигнорировать решение Совета. Мне придется принять его кандидатуру, хочу я этого или нет.
— Мне очень жаль, сир. — Действительно, сердце его сжалось.
— Я пытался что-то сделать, но…
Тяжкий вздох. Клеон задумчиво пожевал оттопыренную пухлую нижнюю губу. Он что, еще потолстел? Или все дело в том, что Гэри слишком долго отсутствовал и вынужденно сидел на Сатирукопии на голодном пайке? Теперь большинство тренторианцев казались ему полноватыми.
— Еще эти отвратительные дела Сарка и их Новое Возрождение. Беспорядки усиливаются. Может ли это расползтись по всей Зоне? Можно ли это остановить? Ты провел исследования?
— Не до конца.
— С помощью психоистории? Гэри позволил себе сглотнуть.
— Беспорядки там будут продолжаться и даже усилятся.
— Ты уверен?
Он не был уверен, но…
— Я предлагаю вам вмешаться.
— Ламерку нравится Сарк. Он говорит, что все это может вызвать переворот в науке и технике.
— Он хочет официально управлять происходящим там хаосом.
— В такое неопределенное время открытая оппозиция с моей стороны будет выглядеть… неполитично.
— Даже если именно он стоит за покушениями на мою жизнь?
— Увы, ничего поделать нельзя — доказательств нет. Тем более что некоторые будут в восторге, если ты… — Клеон смущенно кашлянул.
— Устранюсь… не по собственной воле? Клеон скривил рот.
— Император — отец почти неуправляемых детей.
Если даже Император ничего не может противопоставить Ламерку, дела действительно идут из рук вон плохо.
— Не могли бы вы разместить там вашу эскадру, чтобы в крайнем случае они могли быстро отреагировать на события?
— Так и сделаю, — кивнул Клеон. — Но если Верховный Совет проголосует за Ламерка, у меня не хватит сил, чтобы выступить против такого значительного и, гм, выдающегося мира, как Сарк.
— Полагаю, что беспорядки выйдут за пределы планеты и распространятся по всей Зоне.
— Точно? Что бы ты посоветовал мне предпринять против Ламерка?
— Я не политик, сир. И вы это знаете.
— Чепуха! У тебя есть психоистория!
Гэри до сих пор неохотно делился сведениями о своей теории, даже с Клеоном. Если она и вправду работает, она не должна быть общедоступной, так чтобы первый встречный мог воспользоваться ею. Или хотя бы попытаться.
— И твое решение проблемы террористов, оно до сих пор работает, — гнул свое Клеон. — Мы недавно казнили Сумасшедшего номер сто.
Гэри вздрогнул, подумав о людях, которых он обрек на смерть одним лишь словом.
— Это… маленькая победа, сир.
— Тогда просчитай варианты с сектором Дали, Гэри. Они недовольны. А в последнее время недовольны практически все.
— И Зоны по всей Галактике, где живут далити?
— Они вернули местных далити в Советы. Вопрос стоит о представительстве. Политика, которой мы придерживаемся на Тренторе, может отразиться на всей Галактике. Точнее, на голосах всех Зон.
— Ну, если большинство считает…
— Ох, мой дорогой Гэри, ты остался математиком до мозга костей. История определяется не тем, что люди считают, а тем, что они чувствуют.
Опешив, — а заявление Императора поразило его как гром с ясного неба, — Гэри сумел лишь пролепетать:
— Я понимаю, сир.
— Мы — ты и я, Гэри, — должны решить эту проблему.
— Я буду работать над решением, сир.
Как он мог докатиться до того, что стал ненавидеть само это слово! «Решить» созвучно «грешить» и «порешить». Решение — почти что маленькое убийство. Кто-то неизбежно потеряет на этом жизнь.
Сейчас Гэри знал, почему он не устранился. Ведь он такой тонкокожий, он не станет выносить скоропалительные решения, зная, что это кому-то повредит, потому что не захочет причинить боль себе самому.
С другой стороны, он должен закалиться и не принимать в расчет личные пристрастия и предпочтения. Настоящий политик всегда говорит, что главное для него — забота о людях, хотя на самом деле его больше заботит, что о нем люди думают. Потому что главное для него — нравиться людям, и это заложено в темных глубинах психики. Кстати, то же справедливо и для карьериста.
Клеон еще много чего говорил. Гэри кивал и обещал все, что только возможно. Когда Император внезапно закончил разговор, математик не был уверен, что понял все, что тот хотел сказать. Но не успел он задуматься над этим фактом, как в кабинет вошел Юго.
— Я так рад, что ты здесь! — улыбался он. — Проблема далити требует твоего внимания…
— Хватит! — Гэри не посмел оборвать Императора, но заткнуть рот Юго мог преспокойно. — Никакой политики. Покажи, что ты успел раскопать за мое отсутствие.
— А, лады.
Юго выглядел сконфуженно, и Гэри тут же пожалел, что был так резок. В воздухе появились последние разработки. Гэри моргнул: на мгновение ему почудилось в поспешных движениях Юго сходство с жестами сатиров.
Гэри слушал, размышляя одновременно в двух направлениях. Собственно, и это давалось легче после Сатирукопии.
Бичом Империи были эпидемии. Почему?
Поскольку сообщения между мирами было скоростное, зараза ширилась быстро. Смерть косила людей напропалую. Древние болезни — в том числе новый вид чумы — появились на отдаленных звездах. Это спровоцировало волну переселенцев — еще один скрытый фактор, способствующий распространению инфекций.
Лекарства доставлялись через пространственно-временные тоннели, то есть очень быстро, но разносчики болезней перелетали с места на место с такой же скоростью. В целом ситуацию, как вывел Юго, можно определить термином «предельная стабильность»: люди и болезни тяжко и безрезультатно борются друг с другом, но находятся в относительном равновесии. Многие виды эпидемий были редкими, небольшое количество видов — довольно распространенными. Бедствия разрастались, и изобретательная наука покончила с ними за одно поколение. После этого научного прорыва круги разошлись по всем остальным институтам человечества, особенно аукнувшись в торговле и культуре. Рассматривая этот случай в виде уравнения, Юго заметил одно печальное совпадение.
Продолжительность человеческой жизни в «естественных» цивилизованных условиях — в городах и городках — держалась в пределах «нормы». Немногие доживали до ста пятидесяти лет, большинство едва дотягивало до ста. Постоянный напор новых болезней ставил жесткие рамки. В конце концов, от законов биологии нет никакого спасения. Люди жили в хрупком балансе с микробами, сражаясь в бесконечной битве, в которой им никогда не будет принадлежать окончательная победа.
— …как восстание тиктаков, — закончил Юго.
— Что? — очнулся Гэри.
— Ну, похоже на вирус. Только не известно, что вызывает его.
— По всему Трентору?
— В том-то и дело. В остальных Зонах с тиктаками те же проблемы.
— Они отказываются выращивать еду?
— Угу. Некоторые тиктаки, в основном последних моделей, пятьсот девяностые и выше — они говорят, что аморально есть других живых созданий.
— Горе-то какое.
Гэри вспомнил завтрак. Даже после экзотики Сатирукопии сегодняшняя выходка автоматической кухни показалась насмешкой. Тренторианская еда всегда были приготовлена, измельчена, смешана и красиво сервирована. Например, фрукты появлялись на столе только в качестве соуса или сока. К его ужасу, на этот раз овощи словно вытащили прямо из земли. Непонятно было даже, помыли ли их. Тренторианцы терпеть не могли, когда еда напоминала о естественной среде.
— Они отказались работать в Пещерах, — сообщил Юго.
— Но это так важно!
— Никто не может успокоить этих чурбаков. У них завелся какой-то дурацкий мем-вирус.
[1] [2]