XVI. Центр миров

XVI. Центр миров

69

Тревиз долго смотрел на Пилората, и лицо его выражало явное неудовольствие. Потом он сказал:

– Там было что-то, что я пропустил, а вы увидели и не сказали мне?

– Нет, – мягко ответил Пилорат. – Вы видели это, а я, как только что сказал, пытался объяснить, но вы были не в настроении, чтобы слушать меня.

– Что ж, попробуйте еще раз.

– Не запугивайте его, Тревиз, – сказала Блисс.

– И не думаю. Я только прошу информацию. И не считайте его ребенком.

– Пожалуйста, – сказал Пилорат, – послушайте меня, а не друг друга… Вы помните, Голан, как мы обсуждали ранние попытки обнаружить первичную планету? Проект Яриффа? Помните: попытки установить время заселения различных планет и предположение, что они заселялись с первичного мира во всех направлениях одинаково. Таким образом, двигаясь от молодых планет к более старым, можно было бы достичь исходной планеты с любого направления.

Тревиз нетерпеливо кивнул.

– Я помню и то, что это не сработало, потому что данные о времени заселения планет были нереальными.

– Верно, старина. Но эти миры, с которыми работал Ярифф, были часть второй экспансии человеческой расы. К тому времени гиперпространственные путешествия гораздо упростились, и число колоний стало быстро расти. Прыжки на дальние расстояния стали очень просты и необходимость в радиальном распространении отпала. Это наложилось на проблему нереальных данных о времени заселения.

А сейчас, Голан, подумайте о мирах космонитов. Гиперпространственные путешествия были развиты меньше и, вероятно, прыжков было мало или не было вообще. Если миллионы миров второй волны заселялись по-видимому хаотически, пятьдесят первых возникали по плану. Если миллионы миров второй волны заселялись в течение двадцати тысяч лет, первые пятьдесят возникли за несколько веков, можно сказать, почти мгновенно. Эти пятьдесят, взятые вместе, должны образовывать сферу вокруг исходной планеты.

У нас есть координаты этих пятидесяти миров. Вы сфотографировали их, помните, со статуи. Что бы или кто бы ни уничтожал информацию, касающуюся Земли, он проглядел эти координаты или не подумал, что они дадут нам нужные сведения. Все, что нужно сделать, Голан, это исправить координаты с учетом прошедших двадцати тысяч лет и найти центр полученной сферы. При этом вы должны оказаться совсем рядом с солнцем Земли или по крайней мере там, где оно было двадцать тысяч лет назад.

Рот Тревиза слегка открылся во время этой речи, а когда Пилорат кончил, прошло некоторое время, прежде чем он опомнился и закрыл его. Затем он сказал:

– Ну почему я сам не подумал об этом?

– Я пытался сказать вам это еще на Мельпомении.

– Не сомневаюсь. Простите, Яков, что отказался слушать. Мне и в голову не приходило… – Он смущенно замолчал.

Пилорат тихо хихикнул.

– Что я могу сказать что-то важное. Обычно так оно и бывает, но понимаете, это было нечто из моей области. Я уверен, что как правило, вы бываете совершенно справедливы, не слушая меня.

– Нет, это не так, Яков, – сказал Тревиз. – Я чувствую себя глупцом, но я заслужил это чувство. Еще раз простите.., а сейчас я должен связаться с компьютером.

Вместе с Пилоратом они направились в пилотскую рубку, и Пилорат как всегда с изумлением и недоверием стал смотреть, как Тревиз положил руки на панель, превратившись в единый организм – человек-компьютер.

– Мне придется сделать некоторые предположения, Яков, – сказал Тревиз. – Лицо его было бесстрастно. – Полагаю, первая цифра, это расстояние в парсеках, а вторые две – углы в радианах: первая, так сказать вверх или вниз, а вторая – влево или вправо. Я также предполагаю, что плюс и минус используются в соответствии с Галактическим Стандартом, и что ноль-ноль-ноль обозначает солнце Мельпомении.

– Это вполне справедливо, – сказал Пилорат.

– В самом деле? Есть шесть возможных способов объяснения цифр, четыре возможных способа объяснения знаков, расстояния могут быть в световых годах, а не парсеках, а углы – в градусах вместо радианов. Уже это дает девяносто шесть различных вариантов прямо сейчас. К этому нужно добавить, что если расстояния даны в световых годах, мне неизвестно, какой длины световой год они использовали. Кроме того, я не знаю, каким образом они измеряли углы. Полагаю, что от экватора Мельпомении. А если от начального меридиана?

Пилорат нахмурился.

– Теперь вы рисуете картину нашей беспомощности.

– Вовсе нет. Аврора и Солярия входят в этот список, и я знаю, где они находятся в пространстве. Я использую их координаты и посмотрю, смогу ли найти их по ним. Попав не туда, я буду подгонять координаты, пока они не дадут мне нужное место, и это укажет на допущенные ошибки. Уточнив свои предположения, я смогу найти центр сферы.

– Не слишком ли тяжело будет проверить все эти возможности?

– Что? – переспросил Тревиз, погруженный в общение с компьютером и, только когда Пилорат повторил вопрос, ответил: – О, нет, подгонка координат к Галактическому Стандарту и к неизвестному начальному меридиану не так уж и трудна. Эти системы определения положения точек в пространстве разработаны очень давно, и большинство астрономов убеждены, что они даже предвосхитили межзвездные путешествия. Люди очень консервативны в некоторых вопросах и почти никогда не меняют цифровые обозначения, а растут, продолжая использовать их. Мне кажется, они даже ошибочно принимают их за законы природы… Если бы каждый мир имел собственные способы измерений, которые изменялись бы каждый век, стремления ученых становились бы все меньше и, наконец, совсем исчезли бы.

Разговаривая, он продолжал работать, и слова его становились все тише и тише. Наконец, он буркнул:

– А теперь помолчим.

Лицо его сморщилось от сосредоточенности, но через несколько минут он откинулся назад и глубоко вздохнул. Потом тихо сказал:

– Все в порядке: я обнаружил Аврору. Сомнений быть не может. Видите?

Пилорат уставился на звезды и самую яркую из них в центре экрана, и спросил:

– Вы уверены?

– Мое мнение не играет роли, – ответил Тревиз. – Это КОМПЬЮТЕР уверен. Мы посещали Аврору и имеем все ее характеристики: диаметр, массу, светимость, температуру, спектр, не говоря уже о рисунке окружающих звезд. Компьютер говорит, что это Аврора.

– Полагаю, мы должны поверить ему на слово.

– Можете не сомневаться. А теперь я подготовлю экран, и компьютер сможет начать работу. У нас есть пятьдесят координат, и он будет использовать по одному комплекту за раз.

Говоря это, Тревиз продолжал работать с экраном. Компьютер обычно использовал четыре измерения пространства-времени, но для человека редко были нужны более двух сразу. Сейчас экран казалось развернулся в темный объем такой же глубокий, как высокий и широкий. Тревиз почти полностью приглушил свет в комнате, чтобы лучше видеть изображения звезд.

– Сейчас начнется, – прошептал он.

Мгновением позже появилась звезда… за ней другая… третья. Изображение на экране изменялось с каждой новой точкой для того, чтобы все они смогли поместиться на нем. Это было так, словно пространство удалялось от наблюдателя, открывая все более широкую панораму. Это сочеталось с колебаниями вверх и вниз, вправо и влево.

Наконец, появились все пятьдесят световых точек, висящие в трехмерном пространстве.

– Я хотел оценить красоту сферического узора, но это больше похоже на снежок, который торопливо лепили из жесткого рассыпчатого снега.

– Это может все разрушить?

– Это вносит некоторые трудности, но, полагаю, тут уж ничего не поделаешь. Сами звезды распределены неоднородно так же, как и обитаемые планеты, а это ведет к неравномерности возникновения новых миров. Компьютер определит нынешнее положение каждой из этих точек, используя их возможное движение за прошедшие двадцать тысяч лет, а затем объединит их в сферу, определив сферическую поверхность, расстояние от которой до всех точек минимально. Затем мы найдем центр этой сферы, и Земля должна быть близка к этому центру. Во всяком случае, мы на это надеемся… Это не займет много времени.

70

Так оно и получилось. Даже Тревиз, не впервые пользовавшийся чудесным компьютером, изумился, как мало времени на это потребовалось.

Он проинструктировал компьютер издать мягкий протяжный звук, когда все будет кончено. Особой причины для этого не было, просто удовлетворение от сознания, что, возможно, поиски закончились.

Звук длился около минуты и был похож на мягкий удар гонга. Он усиливался, пока они не почувствовали психическую вибрацию, а затем постепенно утих.

Почти сразу же из двери выглянула Блисс.

– Что случилось? – спросила она, широко раскрыв глаза. – Опасность?

– Нет, – сказал Тревиз, а Пилорат добавил:

– Возможно, мы нашли Землю, Блисс. Этим звуком компьютер сказал нам об этом.

Девушка вошла в комнату.

– Могли бы хоть предупредить.

– Извините, Блисс, – сказал Тревиз. – Я не думал, что он будет таким громким.

Следом за Блисс в комнату вошла Фоллом и спросила:

– Почему был этот звук, Блисс?

– Я вижу, ей тоже интересно, – сказал Тревиз. Он сидел откинувшись на спинку кресла и чувствовал себя совершенно вымотанным. Следующим шагом была попытка выхода в реальную Галактику, определение координат центра миров космонитов, и проверка, находится ли там звезда K-типа. Однако, ему не хотелось делать этот очевидный шаг.

– Да, – сказала Блисс. – А почему бы и нет? Она такой же человек, как и мы.

– Ее родитель так не думал, – рассеянно сказал Тревиз. – Меня беспокоит этот ребенок. С ней связаны плохие новости.

– Интересно, каким образом? – спросила Блисс.

Тревиз потянулся.

– Это просто предчувствие.

Блисс окинула его пренебрежительным взглядом и повернулась с Фоллом.

– Мы пытаемся определить положение Земли, Фоллом.

– А что такое Земля?

– Это другой мир, но особый. Это мир, с которого пришли наши прародители. Ты знаешь, что означает слово «прародители»?

– Это значит …….? – Последнее слово было не на Галактическом.

– Это древнее слово для «прародителей», Блисс, – заметил Пилорат. – Ближе всего к нему наше «предки».
[1] [2] [3] [4]