15. В плену
[1] [2]15. В плену Галактическая энциклопедия.
Трантор – ...в период междуцарствия Трантор оставался в тени. Город-гигант был разрушен, и среди руин жили немногочисленные фермеры.
Ничто не сравнится с большим столичным космопортом. Как прекрасны стальные гиганты-корабли, стоящие на старте или взмывающие в ночное небо!
Они взлетают и садятся совершенно бесшумно, как во сне, потому что ими движет энергия тихой перегруппировки нуклонов в более компактные структуры, чем ядра атомов.
Но это еще не весь космопорт. Для кораблей, людей, обслуживающих корабли, и компьютеров, обслуживающих людей и корабли, отводится девяносто пять процентов территории. Пять процентов занимают люди, для которых космопорт – очередная станция на пути следования. Им некогда любоваться мощной красотой кораблей. На бегу они не успевают подумать, что серебристая иголочка, вонзающаяся в бархат неба, весит тысячи тонн. А ведь такая иголочка при посадке может промахнуться и опуститься где-нибудь на расстоянии полумили от посадочной площадки на стеклянную крышу зала ожидания, от которого после этого останется лишь кучка фосфатной пыли.
Впрочем, этого не происходит, так как корабли оборудованы системами страховки, и только очень нервные люди могут всерьез думать об аварии.
О чем же думают люди в космопорте? Они не просто толпа, они толпа, у которой есть цель. Эта цель делает атмосферу космопорта чрезвычайно напряженной. Там и сям выстраиваются очереди, родители стараются не потерять детей, носильщики несут чемоданы – люди куда-то едут.
Представьте теперь, как чувствует себя в этой озабоченной толпе одинокий человек, не знающий, куда ехать. Тем не менее, ему обязательно нужно куда-нибудь уехать. Нетрудно догадаться, что этот человек будет на грани отчаяния. Да что там, в полном отчаянии.
Аркадия Дарелл, одетая в чужое платье, стояла в космопорте чужой планеты и всей душой желала прекратить этот ужасный спектакль, в котором ей досталась чужая роль. Ах, хорошо бы стать маленькой и уткнуться лицом в мамины колени! Нет, и этого мало. Нужно спрятаться в какой-нибудь неисследованный уголок Вселенной, куда никто не догадается заглянуть.
Кто из этих людей, бегущих мимо, наступающих на ноги и задевающих ее локтями, кто из них психолог Второго Фонда? Кто из них в ответ на просьбу о помощи уничтожит ее за ее преступное знание?
Как удар грома, раздался голос, от звука которого у Аркадии застыла в жилах кровь.
– Мисс, – сказал кто-то с досадой, – вы покупаете билет или просто стоите?
До Аркадии дошло, что она стоит перед автоматической кассой. Касса работает быстро. Бросаешь в щель деньги, нажимаешь кнопку, соответствующую пункту назначения, и получаешь билет и сдачу. Стоять у кассы пять минут просто смешно.
Аркадия сунула в щель банкноту в двести кредитов, и тут в глаза ей бросилась кнопка с надписью «Трантор». Трантор, мертвая столица бывшей Империи, страна ее детства. Как во сне, Аркадия нажала на кнопку. Билета она не получила, а в окошке засветились цифры: 172.18.
Этой суммы недоставало до стоимости билета. Аркадия сунула в машину еще двести кредитов, и машина выплюнула билет и положенную сдачу.
Аркадия схватила билет и деньги и убежала, не решаясь взглянуть на человека, который ее поторопил.
А бежать было некуда. Кругом были враги.
Аркадия читала указатели: «Стеффани», «Анакреон», «Фермус», «Термин».
Она вздрогнула и отвернулась.
Она могла бы купить путеводитель, сказать ему «Трантор», и он за пятнадцать минут до объявления посадки объяснил бы ей, как пройти к нужному выходу. Однако, такими вещами пользуются люди, у которых есть время и силы вспомнить об их существовании.
И вот, пытаясь смотреть во все стороны сразу, Аркадия ткнулась лицом в чей-то мягкий живот. Она услышала испуганный вскрик, и чья-то рука схватила ее выше локтя. Аркадия попыталась вырваться, но ей это не удалось: рука, державшая ее, была сильной. Прекратив сопротивление, Аркадия подняла глаза. Перед ней стоял невысокий плотный мужчина с густой седой шевелюрой, зачесанной назад, и круглым, румяным крестьянским лицом.
– Что случилось, девочка? – участливо спросил он. – У тебя такой испуганный вид!
– Простите, – пробормотала Аркадия. – Мне нужно идти. Простите.
Пропустив ее слова мимо ушей, он продолжал:
– Спрячь билет, девочка, не то потеряешь.
Он вынул из ее ослабевших пальцев билет и поднес к глазам.
– Так я и думал, – удовлетворенно произнес он и заревел, как бык. – Ма-а-ма!
На зов пришла женщина, еще более коротенькая, плотная и румяная.
– Папа, – сказала она с упреком, заталкивая седой локон под старомодную шляпку, – разве можно так кричать в общественном месте! Люди подумают, что ты сошел с ума. Ты не на ферме.
Она ласково улыбнулась насупленной Аркадии и добавила:
– Он совершенно невоспитанный. Папа, что ты делаешь? Отпусти девочку.
Папа помахал перед нею билетом:
– Вот! Она едет на Трантор.
Мама просияла.
– Ты с Трантора? – и Папе. – Отпусти ее, я сказала!
Она поставила на землю пухлый чемодан и усадила на него Аркадию.
– Сядь, – сказала она, – отдохни. Корабль будет только через час, а сесть негде: все скамейки заняты бродягами. Значит, ты с Трантора?
Аркадия тяжело вздохнула и сдалась.
– Я там родилась, – сказала она хрипло.
Мама радостно всплеснула руками.
– Мы здесь целый месяц и не встретили никого из своих. Как мило! Где твои родители? – Мама принялась оглядываться.
– Я еду одна, – осторожно сказала Аркадия.
– Как! Такая маленькая девочка путешествует одна? – сочувственно возмутилась Мама. – Как это получилось?
– Мама, – Папа потянул ее за рукав, – послушай меня. Здесь что-то не так. Девочку кто-то обидел, – Папа говорил Маме на ушко, но Аркадия все слышала. – Она бежала, не разбирая дороги. Я видел. Я хотел посторониться, но не успел, и она в меня врезалась. Мне кажется, у нее какое-то несчастье.
– Ерунда, Папа! В тебя нетрудно врезаться.
Однако, Мама присела рядом с Аркадией на чемодан, который жалобно скрипнул, обняла девочку за плечи и спросила:
– Ты от кого-то бежишь, милочка? Скажи, не бойся, мы тебе постараемся помочь.
Аркадия взглянула в добрые серые глаза женщины, и губы ее задрожали.
Одна половина ее существа говорила, что это люди с Трантора, с которыми можно полететь на эту планету, с которыми можно пожить, чтобы осмотреться и решить, куда лететь дальше. Другая же половина кричала, что она не помнит матери, что она устала бороться со всей Вселенной, что ей хочется свернуться клубочком в чьих-нибудь добрых объятиях и ни о чем не думать, что если бы мама была жива...
Аркадия заплакала, роняя слезы на рукав старомодного платья незнакомой женщины, а та стала гладить девочку по голове.
Папа принялся шарить по карманам в поисках носового платка. Наконец платок нашелся. Мама схватила его и знаком велела Папе молчать. Люди равнодушно пробегали мимо. В тесной толпе Мама, Папа и Аркадия были совершенно одни.
Слезы иссякли, и Аркадия, вытирая красные глаза Папиным платком, виновато улыбнулась.
– Мне так неловко...
– Ш-ш-ш! Молчи, – сказала Мама. – Отдышись, успокойся, а потом расскажешь, что случилось. Вот увидишь, мы все уладим. Все будет хорошо.
Аркадия из последних сил соображала. Правду говорить нельзя. Никому.
Ни за что. Что же сказать?
– Я уже успокоилась, – прошептала она.
– Вот и хорошо, – сказала Мама. – Теперь скажи, что случилось? Ты не сделала ничего плохого? Что бы ты ни сделала, мы тебе поможем, но все-таки скажи правду.
– Для земляка нам ничего не жалко! – подтвердил Папа.
– Папа, закрой рот, – беззлобно огрызнулась Мама.
Аркадия порылась в сумочке, чудом не забытой в будуаре леди Калии, нашла, что искала, и протянула Маме.
– Вот мои документы, – сказала она неуверенно.
Документы были выданы ей в день приезда на Калган послом Фонда и подписаны соответствующим калганским чином. Мама беспомощно посмотрела на большой лист глянцевой гербовой бумаги и передала документы Папе, который принялся за чтение, важно надув губы.
– Ты из Фонда? – спросил он.
– Да, но я родилась на Транторе. Видите, написано.
– Вижу, вижу... Похоже, настоящий. Тебя зовут Аркадия? Красивое имя. А где твой дядя? Здесь сказано, что ты приехала с дядей, Хомиром Мунном.
– Его арестовали, – сказала Аркадия упавшим голосом.
– Арестовали? – хором вскричали Папа с Мамой.
– За что? – спросила Мама. – Что он сделал?
Аркадия покачала головой.
– Не знаю. У дяди Хомира было какое-то дело к лорду Штеттину, мы пришли, и... – Аркадии не пришлось притворяться, чтобы вздрогнуть. Это получилось само собой.
– Дело к лорду Штеттину, – с уважением протянул Папа. – Твой дядя, должно быть, большой человек.
– Не знаю, какое у них было дело, – продолжала Аркадия, – но лорд Штеттин захотел, чтобы я осталась с ним обедать...
Аркадия умолкла, припоминая слова Каллии. Каллиа мастерица врать, поэтому Мама с Папой должны поверить.
– Почему именно ты? – спросила Мама с любопытством.
– Точно не знаю, но мне кажется... Он пригласил меня одну, но я сказала, что без дяди Хомира не останусь. Он тогда взял меня за плечо и так странно посмотрел...
Папа раскрыл рот, Мама покраснела.
– Сколько тебе лет, Аркадия? – сердито спросила она.
– Скоро пятнадцать.
Мама ахнула.
– Какой мерзавец! Бродячие собаки, и те честнее! И ты убежала от него, милочка, да?
Аркадия кивнула.
– Папа, беги в справочное бюро, – распорядилась Мама, – и узнай, когда подадут на посадку корабль на Трантор. Живо!
Папа сделал шаг и остановился. Громкий металлический голос раздался над космопортом, и пять тысяч пар глаз испуганно взглянули вверх.
– Господа пассажиры! В порту скрывается опасный преступник. Порт оцеплен. Начинается проверка документов. Входить на территорию порта и покидать ее запрещается. Никто не пропустит свой рейс, так как проверка будет проведена быстро, и в течение этого времени ни один корабль не взлетит. Будет спущена решетка. Никто не имеет права покидать свой квадрат до тех пор, пока проверка не будет окончена. В противном случае мы вынуждены будем применить силу.