Глава 6
Глава 6
Гороу вышел из тюрьмы на тринадцатый день, и его место в камере заняли пятьсот фунтов червонного золота. Одновременно с освобождением была снята анафема с порождения Геенны – то есть с его корабля. И к кораблю никто больше не прикасался.
Точно так же, как и в день прилета в систему Аскона, конвой маленьких изящных корабликов выпроводил обоих торговцев за пределы королевства.
Лиммар Пониетс наблюдал за освещенным солнцем пятнышком – каким казался корабль Гороу – а в это время четкий, но еле различимый из-за слабости голос Аскеля звучал в рубке, передаваемый по узкому помехоустойчивому эфирному лучу.
– Это же совсем не то, что было нужно, Лиммар! Твой преобразователь железа в золото совершенно не годится. Кстати, откуда он у тебя взялся?!
– Ниоткуда, – терпеливо ответил торговец. – Я собственноручно склепал его из камеры облучения пищевых продуктов. На самом деле он не стоит и ломаного гроша. Он потребляет столько энергии, что совершенно не годится для использования в промышленных масштабах. Иначе Фонд давно бы использовал нечто подобное для получения тяжелых металлов, а не мотался бы по Галактике, рискуя многим. У всякого торговца есть пара подобных трюков; правда, я раньше никогда не сталкивался с преобразователем железа в золото. Хотя, замечу, это впечатляет – впрочем, временно…
– Пускай. Но сам по себе твой трюк никуда не годится!
– Зато он сгодился для вытаскивания тебя лично из крайне неуютного местечка!
– Ты так и не вник в суть вопроса. И как только наш внимательный эскорт покинет нас, мне придется немедленно возвратиться.
– Зачем?!
– Ты сам ответил на свой вопрос в разговоре с фаворитом, – Гороу говорил весьма раздраженно. – Твоя сделка базировалась на аргументе, что аппарат преобразования как таковой ценности не представляет, а является лишь способом достижения цели. То есть политик Фирл покупал не аппарат, а золото. Не имеющий ценности прибор и ценное золото. Это удачно в виде психологического фокуса, и трюк сработал, но…
– То есть? – упрямо повторил Лиммар Пониетс.
Голос в приемнике усилился.
– То есть мы должны были продать Аскону машину, ценную саму по себе. Машину, которой бы там пользовались открыто, и вынуждающую асконцев ради их собственного блага положительно воспринять атомную технику вообще.
– Я прекрасно понимаю тебя, – еще мягче заявил Пониетс, – ты уже говорил мне все это. Теперь я прошу тебя поразмыслить над результатами моей сделки. Фирл будет преспокойно чеканить золотишко до того времени, пока проданный аппарат не выключится навсегда – а это произойдет нескоро. Так что победу на ближайших выборах он, считай, уже купил. Нынешний Великий Магистр не протянет долго.
– Ты что, рассчитываешь на благодарность Фирла? – холодно перебил его Гороу.
– Отнюдь. Я рассчитываю на разумную заботу о личных интересах. Мой преобразователь обеспечит Фирлу победу на выборах, механизмы управления…
– Да ничего подобного! Как раз наоборот. Плевать он хотел на сам механизм. И ценить будет лишь старое доброе золото. Я втолковываю тебе это уже целую вечность.
Пониетс развалился в кресле и довольно ухмыльнулся. Наверное, надо было прекращать провоцировать начинавшего беситься Аскеля Гороу. Да, пора…
– Не торопись, приятель, я еще не закончил свою мысль. Так необходимое тебе другое оборудование уже включено в условия сделки.
За таким заявлением последовала небольшая пауза. Наконец Гороу осторожно произнес:
– Какое такое другое оборудование?..
Пониетс сделал небрежный жест.
– Скажи мне, Гороу, видишь ли ты наш конвой?
– Вижу, вижу… Продолжай о другом оборудовании.
– Я продолжу, если ты будешь слушать внимательно. Нас с тобой сопровождает личная эскадра его преподобия Фирла, чего он добился в виде особого расположения у его преосвященства Великого Магистра. И правитель согласился.
– К чему ты клонишь?
– Как ты думаешь, куда сопровождает нас эта эскадра? На периферию Асконского королевства, где расположены поместья Фирла – и его рудники! Ты понял? – Пониетс заговорил горячо и увлеченно. – Я же предупреждал тебя, что ввязался в твою авантюру не для спасения миров, а для получения прибыли. Отлично. Сработанный мною преобразователь ушел по дешевке. Даром – если не считать избавления от опасной близости газовой камеры. Но плевать я хотел на газовую камеру, если у меня не выполнена торговая норма!
– Слушай, Лиммар, вернись к рудникам. Они-то здесь при чем?!
– При том, что рудники – это прибыль! Мы с тобой летим за оловом. Тем самым оловом, которым я завалю каждый кубический фут на своей посудине, а потом завалю и твой корабль, имей это в виду! Старина, я сяду вместе с Фирлом, чтоб забрать олово, а ты уж будь любезен – прикрой меня сверху всеми орудиями, которые у тебя найдутся, на случай неджентльменского поведения фаворита. В собранном олове и заключается моя прибыль.
– За аппарат преобразования?
– За весь груз атомных приборов, бывший у меня на борту. Двойная цена, и вдобавок еще премиальные! – Пониетс как бы извинялся за что-то. – Конечно, я обвел фаворита вокруг пальца, но у меня горела норма, и ничего не оставалось…
Похоже, Гороу подрастерялся. Он тихо протянул:
– Ты не собираешься объяснить все это поподробнее?
– Тут нечего объяснять! Гороу, все лежит на ладони. Этот местный мудрец полагал, что его слово перед Великим Магистром гораздо весомее моего, и поэтому легко полез в ловушку. Он взял преобразователь, подписав себе по асконским законам смертный приговор. Но в любое время он мог заявить, что просто заманивал меня в западню из чистейшего патриотизма, для предъявления обвинений в запретной продаже.
– Это я и сам понимаю!
– Разумеется, но его слово против моего – это слишком ненадежно для торговца. Понимаешь, этот хитрый Фирл никогда даже не слыхал о микрофильмирующей камере, и не мог себе представить ничего подобного.
Неожиданно Гороу расхохотался.
– Правильно понимаешь, – сказал Пониетс, – он считал, что одержал победу. Ведь я был должным образом обезврежен. Но когда я с видом побитого пса принялся за настройку липового преобразователя, я вмонтировал в него микрофильмирующую камеру, а назавтра, во время рабочего осмотра аппарата, достал пленку. У меня там обнаружилась чудесная видеозапись его потайного святилища, где несчастный лично управлял преобразователем, работавшим на полную катушку, и при виде первого куска золота впал в такой экстаз, словно сам снес золотое яичко.
– И ты продемонстрировал ему запись?
– Не позднее, чем спустя два дня. Увы, он никогда не видел цветных трехмерных звуковых изображений. В нашей предварительной беседе он заявил, что не отличается суеверностью, но я впервые видел взрослого человека, перепуганного до такой степени. И считай меня полным болваном, если я хоть чуть-чуть приукрашиваю. А когда я ему сказал, что точно такой же прибор установлен на городской площади, и включится ровно в полдень, для трансляции записи перед многими миллионами асконских фанатиков, чтоб те могли разорвать фаворита Фирла на мелкие кусочки – не прошло и мгновения, как он уже стоял передо мной на коленях. И был готов согласиться на любую сделку.
– Неужели это правда?! – Гороу не мог сдержать смеха. – Я имею в виду, действительно ли ты установил прибор для трансляции на городской площади?
– Конечно, нет – но какая теперь разница?! Он заключил сделку. Фирл скупил все приборы, которые валялись на моем корабле – да и на твоем тоже! – и дал взамен такое количество олова, какое только мы сможем увезти в трюмах. В данный момент его невозможно было разубедить во всемогуществе Лиммара Пониетса. Кстати, имеется письменное свидетельство о сделке, и я могу передать копию тебе, до моей следующей встречи с Фирлом – на всякий случай.
– Но ты чувствительно затронул его самолюбие, – внезапно сказал Гороу. – И захочет ли он теперь пользоваться всеми купленными аппаратами?
– А почему бы и нет?! У него нет иного способа возместить свои убытки, а сделанные на этом капиталы вернут фавориту былое самоуважение. У меня не возникает сомнений в том, кто будет следующим Магистром. А для нас это будет прекрасным вариантом, потому что Магистр Фирл будет на нашей стороне.
– Да, – подтвердил Гороу, – отличная сделка. Если не считать того, что твои методы убеждения покупателя весьма и весьма сомнительны. Правильно тебя все-таки выперли из семинарии. Я так понимаю, что у тебя вообще нет никаких нравственных устоев?
– Тебе не все равно? – равнодушно поинтересовался Пониетс. – Ты что, забыл, что говаривал сам Сэлвор Хардин об этих самых… как их… нравственных устоях.