55
[1] [2] [3]55
Бейли растерялся. Он не понимал, как ему следует расценивать Амадиро, и не ожидал от себя такой неуверенности. Гремионис сказал, что Амадиро держит всех на расстоянии вытянутой руки, после разговора с Сисизом он полагал, что увидит воплощение надменной властности. Однако Амадиро казался добродушным, обходительным, даже дружелюбным. Правда, из его слов следовало, что он хладнокровно намерен положить конец расследованию. Безжалостно… но словно с сострадательной улыбкой.
Что он такое на самом деле?
Бейли невольно покосился на ниши, где стояли Жискар и Дэниел: примитивный Жискар без всякого выражения, более совершенный Дэниел – невозмутимо спокойный. Вряд ли за свое относительно короткое существование Дэниел когда-нибудь видел Амадиро. С другой стороны, Жискар за его… – сколько десятилетий? – вполне мог встречаться с ним.
Бейли сердито сжал губы – ну почему он не сообразил заранее спросить Жискара об Амадиро. Тогда ему легче было бы судить, насколько робопсихолог такой на самом деле, а насколько это хитрая личина.
Ну почему, почему он так бездарно использует возможности своих роботов? И почему Жискар сам не сообщил… нет, это несправедливо. Жискар явно не был запрограммирован для независимых решений такого рода, Он сообщит информацию по требованию, но по собственной инициативе ее не предложит.
Амадиро заметил быстрый взгляд Бейли и сказал:
– Да, я один против троих. Как видите, ни одного моего робота в кабинете нет, хотя, признаюсь, по первому зову их сюда явится много… а с вами два робота Фастольфа: старый надежный Жискар и Дэниел, это чудо конструкции.
– Вижу, они оба вам знакомы, – сказал Бейли.
– Только понаслышке. Но вижу их… Я, робопсихолог, чуть было не сказал «вижу их во плоти»! Но физически вижу их впервые, хотя, конечно, наблюдал актера в роли Дэниела в гиперволновой постановке.
– Ну, просто все миры видели эту гиперволновку, – мрачно буркнул Бейли. – Это страшно затрудняет мою жизнь как реального ограниченного в своих возможностях человека.
– Ко мне это не относится, – отозвался Амадиро, и его улыбка стала шире. – Уверяю вас, я не воспринял серьезно вашу сочиненную роль. Я так и полагал, что вы человек ограниченный, и вы это доказали, бросаясь на Авроре столь легкомысленными обвинениями.
– Доктор Амадиро, – сказал Бейли, – уверяю вас, никаких официальных обвинений я не предъявлял. Я просто вел расследование и исключал возможности.
– Не поймите меня ложно, – Амадиро вдруг стал серьезным. – Я вас не осуждаю. Не сомневаюсь, что по земным нормам вы вели себя безупречно. Просто теперь вы столкнулись с аврорианскими нормами. Мы дорожим нашими репутациями просто невообразимо.
– В таком случае, доктор Амадиро, разве вы и другие глобалисты не бросили своими подозрениями куда большую тень на репутацию доктора Фастольфа? Ведь все, что я сделал, и в сравнение с этим не идет.
– Совершенно верно, – согласился Амадиро. – Но я именитый аврорианец и обладаю определенным влиянием, а вы – землянин и никакого влияния не имеете. Не спорю, это крайне несправедливо, о чем я сожалею, но так уж устроены миры. Что мы можем сделать? К тому же обвинение против Фастольфа может быть – и будет! – доказано, а клевета – уже не клевета, если она правда. Ваша ошибка в том, что вы бросаете ничем не подтвержденные обвинения. Я уверен, вы согласитесь, что ни мистер Гремионис, ни доктор Василия Алиена и по отдельности и вместе не сумели бы вывести из строя беднягу Джендера.
– Но я же не предъявлял им официального обвинения!
– Возможно, но на Авроре словечко «официальный» вас не защитит. Жаль, жаль, что Фастольф не предупредил вас об этом, когда привез сюда для этого расследования… для этого, боюсь, злополучного расследования.
Бейли почувствовал, как у него дернулись губы, когда он подумал, что Фастольф и правда мог бы его предупредить.
– Но меня выслушают, – спросил он, – или все уже предрешено?
– Разумеется, вас выслушают, прежде чем осудить. Мы здесь на Авроре не дикари. Председатель рассмотрит жалобу, которую я ему отослал вместе с моими рекомендациями. Вероятно, он обратится к Фастольфу как к другой заинтересованной стороне, а потом встретится с нами троими, возможно, уже завтра. Тогда же или чуть позже будет принято какое-то решение, которое затем ратифицирует Законодательное собрание. Все будет сделано строго по закону, уверяю вас.
– Буква закона будет соблюдена, не сомневаюсь, но что, если председатель уже принял решение, что, если никакие мои утверждения не будут приняты во внимание, что, если Законодательное собрание просто проштемпелюет готовое решение? Такое возможно?
Амадиро не улыбнулся, но как будто внутренне посмеивался.
– Вы реалист, мистер Бейли, чему я очень рад. Люди, грезящие о справедливости, так часто обжигаются! И ведь обычно это чудесные люди и больно смотреть на их разочарование! – Взгляд Амадиро вновь перешел на Дэниела. – Какая поразительная работа этот человекоподобный робот! Фастольф на удивление скрытен. А то, что произошло с Джендером, – гнусность. То, что сделал Фастольф, непростительно.
– Сэр, доктор Фастольф отрицает, что имел к этому хоть какое-то отношение.
– Естественно, мистер Бейли. Что ему еще остается? И он утверждает, что к этому причастен я? Или это только ваша идея?
– У меня такой идеи нет, – сказал Бейли размеренным тоном, – Я просто хотел бы задать вам несколько вопросов, касающихся этого. Доктор же Фастольф никак не может стать объектом очередного вашего обвинения в клевете. Он абсолютно убежден, что вы никакого отношения к тому, что произошло с Джендером, не имеете, так как не сомневается, что ваших знаний и способностей недостаточно для того, чтобы вывести из строя человекоподобного робота.
Если Бейли надеялся спровоцировать вспышку, то его расчеты не оправдались. Амадиро принял этот выпад по своему адресу с полным благодушием и ответил:
– О, тут он совершенно прав, мистер Бейли. Ни у одного робопсихолога – живого или покойного – никогда не было достаточно способностей, за исключением самого Фастольфа. Он ведь это говорит, наш скромнейший мэтр из мэтров?
– Да.
– Ну так как же он объясняет случившееся с Джендером, хотел бы я знать?
– Случайность. Произвольное стечение обстоятельств.
Амадиро рассмеялся:
– А он вычислил вероятность такого случайного стечения обстоятельств?
– Да, мэтр робопсихолог. Но ведь случается даже самое невероятное, особенно если что-то этому содействовало.
– Что, например?
– Именно это я и пытаюсь выяснить. Поскольку вы уже устроили так, что меня вышвырнут с Авроры, вы теперь намерены заранее отказаться отвечать на мои вопросы или я могу продолжать мое расследование, пока ему еще официально конец не положен? Прежде чем вы ответите, доктор Амадиро, прошу вас подумать, что официально оно еще не кончено, и завтра или позже на слушании я смогу обвинить вас в отказе отвечать на мои вопросы, если вы сейчас пожелаете окончить наш разговор. Это может повлиять на решение председателя.
– О нет, мой дорогой мистер Бейли, Не воображайте, будто вы способны мне помешать. Однако можете расспрашивать меня сколько угодно. Я во всем пойду вам навстречу, хотя бы для того, чтобы полюбоваться, как наш добрый Фастольф тщетно пытается выпутаться из последствий своего злосчастного поступка. Я не отличаюсь особой мстительностью, мистер Бейли, но тот факт, что Джендер был творением Фастольфа, не давал ему права уничтожить его.
– Пока официально не установлено, что он это сделал, и, значит, это ваше утверждение является клеветой, хотя бы потенциальной. Предлагаю пока оставить эту тему и перейти к делу. Мне нужна информация. Я буду задавать короткие и четкие вопросы, и если вы будете отвечать так лее, наша беседа завершится быстро.
– Нет, мистер Бейли, не вам определять условия нашей беседы, – сказал Амадиро. – Полагаю, один ваш робот или оба запрограммированы записывать наш разговор полностью.
– Кажется, да.
– Безусловно, да. У меня есть собственное записывающее устройство. Не думайте, мой добрый мистер Бейли, что вам удастся, жонглируя короткими вопросами и ответами, выудить у меня что-то полезное для целей Фастольфа. Я буду отвечать так, как сочту нужным, и позабочусь, чтобы мои ответы не могли быть истолкованы неверно. А мои собственные записи гарантированно избавят меня от такой возможности. – В первый раз из-за дружеской обходительности выглянул волк.
– Очень хорошо. Но если ваши ответы будут многословными и уклончивыми, запись покажет и это.
– Разумеется.
– Ну, раз с предисловием покончено, не могу ли я попросить стакан воды?
– Конечно! Жискар, ты не обслужишь мистера Бейли?
Жискар мгновенно покинул нишу, у бара в дальнем углу комнаты о стекло зазвякали ледяные кубики, и на столе перед Бейли возник бокал с водой.
– Спасибо, Жискар, – сказал Бейли и подождал, чтобы робот встал в свою нишу. – Доктор Амадиро, я верно понял, что вы глава Института робопсихологии?
– Да, именно так.