77

77

Председатель вернулся, сел и зловеще посмотрел на Бейли.

– Мистер Бейли с Земли, мне кажется, вы напрасно тратите мое время, но я не хочу, чтобы говорили, что я не выслушал полностью каждую из сторон. Можете вы предложить мне мотив, могущий заставить доктора Амадейро делать те безумные вещи, в которых вы его обвиняете?

– Мистер Председатель, – сказал Бейли тоном, близким к отчаянию, – мотив есть… и очень хороший. Он основан на факте, что план доктор Амадейро о заселении Галактики не сработает, если доктор и его Институт не смогут производить человекоподобных роботов. Известно, что он не производил их и не может. Спросите его, хочет ли он, чтобы комиссия Совета обследовала его Институт и установила, производились ли или проектировались там человекоподобные роботы. Если он докажет, что такие роботы на потоке или хотя бы в чертежах – пусть даже в теоретических формулировках, и он готов продемонстрировать это квалифицированной комиссии – я больше ничего не скажу и соглашусь, что мое расследование кончилось ни чем.

Председатель взглянул на Амадейро. Улыбка доктора увяла, и он сказал:

– Я признаю, что в настоящее время мы не проектируем человекоподобного робота.

– Тогда я продолжу, – сказал Бейли. – Доктор Амадейро, конечно, может получить всю нужную информацию, если он обратится к доктору Фастальфу, у которого эта информация в голове, но доктор Фастальф не хочет сотрудничать с ним в этом деле.

– Не хочу, – пробормотал Фастальф, – ни при каких условиях.

– Однако, мистер Председатель, – продолжал Бейли, – доктор Фастальф н е единственный, кто знает секрет дизайна и конструкции человекоподобного робота.

– Кто же еще может знать? – спросил Председатель. – Сам доктор Фастальф, кажется, ошеломлен вашим замечанием, мистер Бейли, – он впервые не добавил: «с Земли».

– Я и вправду ошеломлен, – сказал Фастальф. – Насколько мне известно, я единственный. Я не понимаю, кого имеет в виду мистер Бейли.

– Подозреваю, что этого не знает и сам мистер Бейли, – сказал Амадейро, скривив губы.

Бейли почувствовал себя окруженным врагами. Он обвел их взглядом – на его стороне не было никого.

– А разве человекоподобный робот не знает? – спросил он. – Не сознательно, может быть, не настолько, чтобы давать инструкции, но информация в нем наверняка есть, верно? Если его правильно допросить, его ответы и реакции выдадут его дизайн и конструкцию. Постепенно, располагая временем и задавая нужные вопросы, можно получить информацию, как конструировать человекоподобных роботов.

Фастальф был поражен.

– Я понимаю, что вы имеете в виду, мистер Бейли, и вы правы. Я никогда не думал об этом.

– Должен сказать вам, доктор Фастальф, – сказал Бейли, – что у вас, как у всех аврорцев, преувеличенная индивидуалистическая гордость. Вы настолько удовлетворены званием лучшего роботехника, единственного роботехника, могущего создать человекоподобного робота, что не видите очевидного.

Председатель расплылся в улыбке.

– Уел он вас, доктор Фастальф. А я удивлялся, чего вы так держитесь за то, что только вы могли разрушить Джандера, хотя это сильно ослабило ваше политическое положение. Теперь мне понятно, что вы скорее пожертвуете своим политическим делом, чем своей уникальностью.

Фастальф был заметно раздражен, а Амадейро нахмурился и сказал:

– Какое это имеет отношение к нашей проблеме?

– Имеет, – ответил Бейли с возросшей верой в себя. – Вы не можете вырвать информацию непосредственно у доктора Фастальфа, вы не можете приказать своим роботам, скажем, пытать его, и сами не можете нанести ему вред, поскольку его штат защитит его. Но вы можете изолировать робота с помощью своих роботов, если присутствующий тут человек слишком болен, чтобы воспрепятствовать этому. Все события вчерашнего вечера были частью быстро придуманного плана захватить Дэниела. Вы увидели удобный случай, когда я настаивал на встрече с вами в Институте. Если бы я не отослал своих роботов, если бы я не чувствовал себя настолько прилично, чтобы убедить ваших роботов в своем полном здравии и отослать их в ложном направлении, Дэниел был бы в ваших руках. И со временем вы узнали бы секрет из анализа ответов и поведения Дэниела.

– Мистер Председатель, я протестую, – сказал Амадейро. – Я никогда не слышал такой злобной клеветы. Все это основано на фантазиях больного человека. Мы не знаем – и может быть, никогда не узнаем, была ли повреждена машина, и если была, то кем; действительно ли роботы преследовали машину и говорили с мистером Бейли, или этого не было. Он городит предположение на предположение, основанные на сомнительных событиях, свидетелем которых был он один, да еще в то время, когда он обезумел от страха и, может быть, галлюцинировал. Ничто из этого не может быть предъявлено суду.

– Здесь не суд, доктор Амадейро, – сказал Председатель, – и моя обязанность выслушать все, что относится к обсуждаемому вопросу.

– Но это не относится, мистер Председатель. Это все лишь паутина.

– Однако, она логична. Я не поймал мистера Бейли на явной нелогичности. Если согласиться с тем, что он, по его словам, испытал, то его выводы имеют смысл. Вы все это отрицаете, доктор Амадейро? Повреждение машины, преследование, намерение захватить человекоподобного робота?

– Отрицаю! Абсолютно! Все это вранье! – сказал Амадейро. – Землянин может проверить запись всего нашего разговора и, без сомнения, найдет, что я задержал его разговором, приглашением осмотреть Институт и пообедать, но все это можно равно интерпретировать, как мои старания быть вежливым и гостеприимным. Я был движим некоторой симпатией к землянам, но и только. Я отрицаю его предположения, и он ничего не может противопоставить моему отрицанию. Моя репутация не из таких, чтобы кто-то мог поверить в заговор, о котором говорит этот землянин.

Председатель задумчиво почесал подбородок и сказал:

– Разумеется, я не собираюсь обвинять вас на основании сказанного землянином, доктор Амадейро. Мистер Бейли, если у вас все, то это интересно, но не достаточно. Можете вы сказать еще что-то по существу?