2-я студия
2-я студия
Марина согласилась идти со мною во 2-у студию. Когда я пришла к ней, она была уже готова и волновалась, что мы опоздаем. Как только мы вышли из подъезда, Марина стала развивать такой ход, что я начала задыхаться:
— Ой, Марина! Я не могу так лететь!
— Ниче-го-о! — протянула она, улыбаясь. — Это очень полезно!
Тут я сразу вспоминали и балкон, и ее шаг, и тонкую летящую женщину в черном.
После спектакля мы заспешили было домой, но к нам неожиданно подошел режиссер этого спектакля и мой бывший учитель (в школе Халютиной) Вахтанг Леванович Мчеделов. Я сразу поняла, что он подошел с целью познакомиться с Мариной. И опять я страдала за нее, как тогда в школе Халютиной на ее вечере: от неожиданности она опять вдруг растерялась, вспыхнула до ушей и так смутилась, что начала торопиться скорее домой:
— Я оставила свою дочь на попечение мне малознакомой женщины, я очень спешу.
Вид у Марины был очень гордый. Она прятала за ним свое смущение. Я начала было хвалить спектакль, его постановку, но из этого ничего не получилось. Марина стала прощаться. По дороге домой мы долго молчали. Потом начали хохотать над собой, потом над Мчеделовым.
— Я поняла бы ваше смущение, Марина, если бы еще подошел красивый интересный мужчина, а ведь тут маленький толстяк, вам по плечо, некрасивый, с пухлым ртом и тоже всегда крайне конфузящийся. Мне было обоих вас жалко, я злилась также на свое неуменье помочь вам.
Наконец мы обе признались, что не обладаем уменьем где угодно, в любом обществе спокойно вести любую беседу, на любую тему.
— В нас есть еще что-то от девчонок, — сказала Марина.
— Ох! Марина! Когда я была девчонкой, не дай Бог, как я боялась прихода гостей. Страх, что меня заставят здороваться, делать реверанс, гости будут что-то спрашивать. Я в ужасе сразу бежала на кухню и пряталась там за печку, умоляя прислугу не выдавать меня.
— Маленькая девчонка — это еще ничего — сказала Марина. — А я, помню, взрослая уже была, и мне надо было быстро расписаться «Марина Ивановна Цветаева», а так как около меня стояли человек восемь и все уставились и следили, как я пишу, от смущенья я пропустила две буквы в двух словах. Получилось: «Марна Ивановна Цветава».
От хохота у меня ослабели ноги, и я упала на колени прямо на тротуар, держась за юбку Марины.
Утром Марина позвонила мне и позвала к себе пить кофе. За столом уже она сказала, что получила интересное большое письмо от Мчеделова. Я ждала, то она даст прочесть мне, но она не дала и ни слова не сказала, о чем он ей пишет.