– Слушай! - сказал он Рабиновичу, с которым за последнее время окончательно сдружился и перешел даже на "ты". - Садись, пожалуйста, я должен поговорить с тобой серьезно и конфиденциально!
Рабинович побледнел и в первую минуту подумал: "Уж">

Глава 26. РЕХНУЛСЯ

Глава 26

РЕХНУЛСЯ

Тумаркин, принявший на себя роль дипломатического представителя Сарры Шапиро, в один из ближайших дней пришел к Рабиновичу и приступил к исполнению своей "деликатной миссии" несколько своеобразно.

– Слушай! - сказал он Рабиновичу, с которым за последнее время окончательно сдружился и перешел даже на "ты". - Садись, пожалуйста, я должен поговорить с тобой серьезно и конфиденциально!

Рабинович побледнел и в первую минуту подумал: "Уж не узнали ли, кто я?" Он сел, закрыл плотнее двери, провел рукой по шевелюре и ответил:

– Говори! Какие такие у тебя секреты?

Тумаркин взял быка за рога:

– Скажи, пожалуйста, вот что: ты любишь хозяйскую дочь и она любит тебя, какого же черта ты тянешь?

Знаменитый "венский стул" затрещал под Рабиновичем. Он хотел подняться, но Тумаркин придержал его обеими руками и продолжал, уставившись прямо на него:

– Сиди, сиди! Что ты покраснел? Со мной, братец, можешь не церемониться, со мной можешь говорить начистоту! За чем, собственно, дело стало?

Для Рабиновича весь этот разговор был такой неожиданностью, что в первое мгновение он вообще лишился языка... Во-первых, он никак не мог сообразить, как можно о таких вещах говорить в таком легком тоне; во-вторых, откуда все это известно Тумаркину? Неужели от нее самой? И, ощущая невероятный сумбур в голове, он принялся шагать вдоль и поперек комнаты, чрезвычайно взволнованный.

– Слушай, Тумаркин! - сказал он наконец. - Ты - честный парень. Я знаю тебя! Скажи мне, откуда тебе все это известно?

– Какое тебе дело? Важен не источник, а то, что это верно! Ведь правда? Ты не станешь отрицать?

– Да не в этом дело, чудак! Я о другом говорю. Я хочу знать, не она ли сама тебе говорила об этом? Мне это необходимо знать...

Тумаркин приподнялся и снова присел.

– Ты что, спятил? Эге, брат! Да ты, оказывается, большущий дурень! Насколько я ее знаю - а я знаю ее меньше, чем ты, - она не из таких! Она скорее даст себе руку отрезать, чем станет постороннему человеку говорить о таких вещах...

Рабинович понял, кому принадлежит инициатива этих переговоров, и остался очень недоволен. Он предпочел бы "первоисточник", ведь с тех пор, как он любит ее, ему не пришлось ни одного слова услышать из ее уст.

Он сам уж неоднократно говорил о своих чувствах. Если не вполне открыто, то намеками, полусловами, - но она неуклонно молчит, а с того памятного вечера, когда они были в театре и встретили белоподкладочника Лапидуса, он перестал понимать Бетти: она то холодна и безразлична, то ласкова и внимательна, то ходит туча тучей, то оживлена, весела и приветлива.

Однажды Рабинович сказал ей:

– Вы, Бетти, для меня загадка!

– Уж на что лучшая загадка, чем вы сами! - отпарировала Бетти.

– Одним словом, ответа на мой вопрос нет! - сказал Тумаркин, которому надоело молчание товарища.

– Что я могу тебе сказать? - отвечал Рабинович, ушедший с головой в свои размышления. - Ничего я тебе сказать не могу...

– Почему, собственно?

– Потому что есть вещи, о которых даже самому близкому человеку не скажешь! Есть вещи...

– "Есть вещи", - передразнил Тумаркин, - "есть вещи"... - Что ты этим хочешь сказать?

– Что я хочу сказать?

– Ты хочешь сказать, что между вами - пропасть... Что она бедная девушка, а ты - богач! Будущий наследник тетки-миллионерши. Я знаю! Я, братец, все знаю!.. А если так.... - Тумаркин даже встал с места, - если так, то я тебе должен сказать откровенно, что ты - подлец!

Тирада эта произвела самый неожиданный эффект. Вместо того чтобы вскочить как ужаленному, вместо того чтобы вскипеть и оправдываться, Рабинович пригнулся к земле, выпрямился, снова пригнулся и, взявшись за бока, стал так оглушительно хохотать, что стены задрожали. Затем он свалился на кровать и, перекатываясь с боку на бок, хохотал чуть ли не до истерики, хохотал до тех пор, пока из соседней комнаты не прибежали перепуганные насмерть Сарра Шапиро и Бетти.

– Что случилось? В чем дело?

– Ваш квартирант рехнулся! - злобно крикнул Тумаркин и выбежал из комнаты.

С этого дня Тумаркин точно в воду канул.

– Провалился! - говорила Сарра. - Сквозь землю!

И никто, конечно, так не грустил по Тумаркину, как она. Он унес с собой одну из наиболее дорогих ей тайн.



Добавить комментарий

  • Обязательные поля обозначены *.

If you have trouble reading the code, click on the code itself to generate a new random code.