Глава 10. ВЕСЕЛАЯ БЕСЕДА
Глава 10
ВЕСЕЛАЯ БЕСЕДА
Хотя медалисты наши в вегетарианской столовой пили за обедом одну только воду, Рабинович вернулся домой в каком-то особенно повышенном настроении. Он чувствовал, что у него голова идет кругом: за последние дни он наслушался и насмотрелся такиx диковин, что не успел еще разобраться во всем. В данную минуту для него было отчетливо ясно одно: он - не студент и получит свои документы обратно через полицию... Так. Что же будет дальше?
Этот сакраментальный вопрос, который прочим кандидатам-евреям буравил голову, у Рабиновича вызывал только любопытство. Интересно было знать: что же будет дальше? И чем вообще кончится вся эта комедия, в силу которой его принимают за еврея и верят, что он, Гриша Попов, - вовсе не Гриша Попов, а Гершко Рабинович?.. Ха-ха! Он сам не ожидал, что сумеет так хорошо играть эту своеобразную роль!
Довольный собой, он позвонил у дверей своей квартиры, втайне мечтая о том, что дверь откроет Бетти, смуглая девушка с прекрасными карими глазами и ямочками на матовых щеках... Мало того, он даже совсем по-мальчишески загадал: если откроет Бетти, то, значит, она его любит. А если откроет другой?..
Он не успел закончить свою мысль, как дверь распахнулась и перед ним появилась Бетти... "Неужели она меня любит?" - спросил себя Рабинович.
И тут же ответил самоуверенно: "Да, любит! Так же, как и я люблю ее!"
Увидев его радостное лицо и блестящие глаза, Бетти решила, что он уже принят в студенты, и даже попыталась представить себе его в нарядной студенческой форме...
– Как дела? - спросила Бетти, заглядывая в его счастливые глаза.
– Прекрасны! Замечательны! - отвечал Рабинович, не отрывая глаз от лица Бетти и думая все время о счастливой примете, сбывшейся только что у дверей.
– Стало быть, можно вас поздравить? - спросила Бетти, протягивая ему руку.
– С чем, собственно? - ответил вопросом Рабинович, пожимая ее руку.
– С поступлением в университет, разумеется!
Не желая выпускать руку девушки, Рабинович медлил с ответом, но в конце концов рассказал о положении в университете...
– То есть как же это? - воскликнула Бетти, всплеснув руками так сильно, что мать, почуя недоброе, выбежала из кухни ни жива ни мертва.
– В чем дело? Что случилось? - спросила она, глядя на обоих испуганными глазами.
– Ничего не случилось! - постаралась успокоить ее Бетти. - Представь себе, мама, его не приняли в университет.
– Ох ты, горе мое! - воскликнула Сарра по-еврейски. - Что же теперь будет?
Три тревожные мысли пробежали в голове Сарры: 1) что он будет делать без правожительства? 2) что будет с комнатой, если квартирант уедет? и 3) что она будет делать без репетитора?
– Горе мне, горе! Вот шлим-мазл!.. - ломала руки хозяйка, оплакивая своего квартиранта, точно любящая мать.
А "виновник торжества", хоть и не понимал ни одного слова из всех этих еврейских причитаний, все же видел по расстроенному лицу Сарры Шапиро, что она оплакивает его.
Тронутый вниманием, он взял ее обе руки и сказал сердечно:
– Успокойтесь, матушка, успокойтесь!..
Но Сара Шапиро не могла успокоиться и, обращаясь к дочери, продолжала:
– Да что там "матушка", какая там "матушка"? Спроси-ка ты его лучше, что он будет делать без правожительства?
Из всей этой фразы Рабинович понял только слово "правожительство".
– Правожительство, матушка, ерунда! - сказал он, покровительственно поглаживая ее по плечу. Этот жест рассмешил всех троих.
– Как тебе нравится этот тип? - обратилась снова Сарра к дочери по-еврейски. - А ты еще сердишься, когда я называю его "шлим-мазл"...
– Что это значит "шлимазать"? - спросил квартирант, полагая, очевидно, что это слово имеет отношение к праву жительства.
Слово "шлимазать" вызвало веселый смех у обеих женщин, а Рабинович, любовавшийся жемчужными зубками Бетти, решил показать, что он хоть и не говорит по-еврейски, однако прекрасно понимает:
– Если речь идет о том, чтобы "мазать", так мы будем "мазать"! - сказал он, сделав выразительный жест рукой.
Взрыв хохота был ответом на догадку Рабиновича. Глядя на смеющихся мать и дочь, он рассмеялся и сам.
– Что это за смех на вас напал? - спросил влетевший, как всегда, неожиданно Давид Шапиро. - Что это у вас так весело? Его уже можно поздравить? - прибавил он, указывая на квартиранта...
"Поздравление" снова рассмешило всех. Смеялись сочно, со вкусом, а Давид глядел на них, как на сумасшедших, и даже не улыбался.
В кратких словах Бетти передала отцу всю историю. Он схватился за голову и никак не мог поверить.
– Как? Медалист?!..
Потом Давид обратился к жене:
– Вот видишь? А ты вечно говоришь: "Медаль, медаль!" Вот тебе и медаль.
И, не слушая ответа Сарры, Давид Шапиро почесал у себя за ухом, наморщил лоб и проговорил про себя:
– Ай, Давид! Держись, милый! Кажется, ты навязал себе хорошую историю!..