ГЛАВА 2,. . в которой слышится рев шторма, безобразно хлюпает сваренный накануне борщ, а в конце под пение скрипки булькает суп из каракатицы

Старик, словно испорченная пластинка, запнулся на «так нежна» и повторял эти слова все тише и тише, а потом совсем затих и застыл с широкой безжизненной улыбкой на устах.

Проголодавшиеся друзья набросились на удивительную еду и даже забыли на какое-то время о цели своего прихода. Старик между тем вышел из оцепенения, пролез под стойкой в зал и заиграл на скрипке. Он подходил со скрипкой к гостям, склонялся то к мальчику, то к капитану, вкрадчиво и ласково шептал:

- Носки, галстуки, кактусы, шпильки, замки, открытки…

Не прерывая игры на скрипке, он несколько раз взмахнул над головами друзей самурайским мечом, дал холостую очередь из винтовки «М-14», показал несколько приемов дзюдо и ударил страшным свингом по чучелу медведя панды, скромно стоящему в углу зала. Потом он подсунул Геннадию альбом с «самыми редкими марками», схватил свободную от еды ладонь капитана и снова зашептал;

- Феноменальное сочетание физических и духовных качеств, сэр, приведет вас к триумфу! Все-таки, сэр, сохраняйте осторожность в первую неделю новолуния… Старый Старжен Фиц, сэр, лучший хиромант Юго-Восточной Азии, и если бы не интриги…

- Простите, мистер Старжен Фиц, - сказал Рикошетников, осторожно освобождая свою руку для собственных надобностей. - Мы пришли сюда только лишь для того, чтобы повидать консула Республики Большие Эмпиреи и Карбункл…

Старик вдруг отпрыгнул в сторону с криком «О-ле! и, обращаясь к медведю панде, филину, маскам и маринованным чудовищам, торжествующе воскликнул;

- Слышали?

После этого он нырнул под стойку, скрылся за бамбуковой шторой и через минуту явился оттуда в совершенно уже новом обличии. Преисполненный достоинства дипломат в мундире, расшитом золотыми нитями, с высоким стоячим воротником, покровительственно и любезно смотрел на гостей. Лишь забытая на голове поварская шапочка напоминала о прежнем Старжене Фице.

- К вашим услугам, господа, - сдержанно поклонился генеральный консул.

- Мы советские моряки, господин консул, - оправившись от первого ошеломления, пробормотал Рикошетников.- Я капитан научно-исследовательского судна «Алеша Попович», Николай Рикошетников, а это мой друг Геннадий Эдуардович Стратофонтов.

- Стратофонтов? - поднял правую бровь генеральный консул. - Не являетесь ли вы, сэр, одной из ветвей генеалогического древа национального героя нашей республики русского адмирала Страттофудо, памятник которому возвышается в столице нашей страны Оук-порте?

- Геннадий как раз является ветвью адмирала Стратофонтова, но отнюдь не Страттофудо, - сказал капитан.

Консул улыбнулся:

- Так жители нашей страны переиначили это славное имя на свой манер.

- Значит, мы увидим памятник моему предку? - воскликнул Геннадий.- Николай Ефимович, это потрясающе! Памятник моему дедушке!

- Вы собираетесь посетить Большие Эмпиреи? - осторожно спросил консул.

- Как раз по этому поводу мы и пришли к вам, сэр,- сказал Рикошетников.- «Алеша Попович» будет все лето исследовать шельф в районе архипелага и знаменитую впадину Яу. Мы хотели бы получить согласие вашего правительства на заходы в ваши порты и гавани.

- На вашем судне есть футбольная команда?-быстро спросил консул:

- Что-о? Футбольная команда? Да, разумеется, у нас есть футбольная команда…

- Тогда все в порядке. Футбол - это главная страсть нашей республики и президента. Вы получите право захода во все гавани Больших Эмпиреев.

- И Карбункла, - добавил Рикошетников.

- Во все гавани и порты Больших Эмпиреев,- повторил консул.

- Ну, конечно, и Карбункла? - весело спросил Рикошетников.

Мимолетная тучка проскользнула по лицу Старжена Фица.

- На Карбункле не играют в футбол,-сухо сказал он.

Рикошетников не обратил внимания на странный тон, каким были сказаны эти слова, извлек из своего портфеля судовые бумаги и приступил к обсуждению формальностей.

«Почему же на Карбункле не играют в футбол? - подумал Геннадий.- И почему консул помрачнел, когда сказал об этом?»

- Ну все в порядке,- сказал Рикошетников, закрывая свой портфель.

- Наконец-то можно снять проклятый мундир!-воскликнул Старжен Фиц.-Надеваю я его, господа, не чаще одного раза в десять лет, но все-таки терпеть не могу. Что вам приготовить, господа? Итальянскую пиццу, швейцарскую фондю, аргентинское асадо, индийский керри-райс или, может быть, русский борщ?

- Что вы хотите этим сказать? - воскликнул Геннадий.

Он побагровел и вытянулся как струнка.

- Просто повеяло воспоминаниями детства,-затараторил вдруг по-русски Старжен Фиц,- Как вы вошли, господа, так сразу пахнуло нашим русским привольем, березовым соком, борщом… Ведь я, господа, родился в Санкт-Петербурге и покинул его шестьдесят лет назад в вашем возрасте, милостивый государь,- Он почтительно поклонился Геннадию.- Судьба мотала меня по всему миру, господа, но об этом не будем. Единственная страна, где мне не довелось побывать,- это Республика Большие Эмпиреи и Карбункл… Всего доброго, господа, всего доброго, но прежде прошу оплатить счет. Ваш ужин, господа, стоил три тысячи иен, игра на скрипке четыреста пятьдесят иен, демонстрация приемов бокса и дзю-до пятнадцать иен. Извините, господа, я бы не взял с вас денег, но мое правительство не платит мне жалованье уже двадцать четыре года. Приходится изворачиваться, господа. Старость - не радость… Прежде старый Старжен Фиц зарабатывал на велогонках, сейчас соль в коленных суставах, господа…

Консул, видимо, мог бы так болтать еще очень долго, но моряки направились к выходу. Старжен Фиц проводил их до дверей, всучил на дорогу чикагский галстук, кактус, раковину и банку с сороконожкой за 127 иен.

- Ах, господа, - тараторил он уже в дверях,-говорят, что страна, которую я здесь представляю, земной рай! Хочу вам дать последний полезный совет, господа. Обязательно постарайтесь в Оук-порте познакомиться с мадам Накамура-Бранчевской. Недавно эта леди посетила Токио» и старый Старжен Фиц был просто очарован…

- Чем же знаменита эта дама? - усмехнулся Рикошетников. Чудак консул успел уже порядком надоесть ему.

- Ах, это просто совершенство! Убедительно советую не избегать приятнейшего знакомства с этой богатой импозантной и попросту красивой женщиной.

- Я никогда не чурался импозантных, а тем более красивых дам, - улыбнулся капитан.

- Это похвально, это похвально, это похвально…- Консул оцепенел с широкой бессмысленной улыбкой на устах.

По дороге к порту Геннадий и капитан во всех подробностях вспоминали визит к «генеральному консулу» и весело хохотали.

В районе Гиндзы их «бентли» попал в автомобильную пробку. Джазовые обвалы из окон баров, крики зазывал и уличных торговцев, полицейские свистки и сирены, клаксоны автомобилей чуть не оглушили их. В небе, освещенный скрещенными лучами, поворачивался рекламный автомобиль, ниже то хмурилась, то расплывалась в улыбке гигантская неоновая рожа, все кричало, мелькало, подмаргивало. Световая газета на крыше «Асахи» вещала:

Сегодня в Токио убито 15, ранено 307!

Битлы заявили протест министерству внутренних дел Англии!

Советы продолжают штурм космоса!

Заявление генерала Зиапа! Экс-шахиня Сорейя приняла приглашение киностудии «МГМ»! Исчезновение панамского сухогруза в ста милях от Гонконга!
[1] [2] [3] [4]